За год Дональд Трамп ухитрился испортить отношения со многими союзниками. В умении настраивать против себя (Америки) людей он превзошел всех предшественников.
Китай же в прошлом году планомерно усиливал свое влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе и за его пределами при помощи инвестиций, кредитов и гигантских инфраструктурных проектов, главной целью которых является переделка планеты по китайскому образцу и подобию.
Америка больше не лидер
В то время, как американцы ссорились не только со старыми, но и с новыми соперниками, Пекин расширял зоны своего влияния. С каждым днем все очевиднее приближение постамериканского мирового порядка, за которым, скорее всего, последует эра китайской гегемонии.
Полуночные откровения американского президента в Twitter, несвязная политика по главным геополитическим вопросам, страсть к смене помощников и советников, нескрываемая исламофобия и неприкрытая враждебность к свободной торговле подорвала доверие к Вашингтону и веру в его глобальное лидерство.
По сравнению с Бараком Обамой, согласно опросу Pew Research, рейтинг одобрения международной политики Америки в 37 странах снизился в прошлом году на 42%!
В крупнейшей стране ЮВА — Индонезии, например, падение рейтинга США составило 41%. Далее идут Филиппины (-25%) и Вьетнам (-13%). Эти три страны настороженно относятся к экспансии Китая в регионе, т. е. по идее должны были держаться за Вашингтон, но не делают этого.
В главных союзниках США в Азии — в Японии и Южной Корее Обаме в последний год президентства доверяли 78 и 88% населения соответственно. Трампу после первого года рейтинг — 24 и 17% соответственно.
Против OBORа нет приема
Суть китайской политики проста: там, где США предлагают всем критику и угрозы, КНР предлагает инвестиции и надежды. Особенно заметны ослабление влияния США и усиление влияния Китая в Азии.
Азиатские элиты, например, в Юго-Восточной Азии (ЮВА), согласно опросам уверены, что перевес в борьбе за континент сейчас на стороне Поднебесной. Они считают, что Вашингтон меньше Пекина заинтересован в регионе, и что он менее надежен.
ЮВА быстро приближается к черте, если уже не пересек ее, когда попытка укрепить связи с Америкой вызывает раздражение Пекина и приводит к его санкциям. Причем, этого боятся, похоже, не только новые американские партнеры: Вьетнам и Малайзия, но и ее давние друзья: Сингапур и Австралия.
Очевидно, что Америка постепенно проигрывает Азию Китаю. Стратегический поворот США к Тихому океану, предпринятый Обамой в 2010 году, оказался слабее грандиозного проекта Председателя КНР Си Цзиньпина «Один пояс, один путь» (OBOR). Конференция в мае 2017 года показала его масштабы.
Название проекта накануне саммита было заменено на менее амбициозное — «Инициатива пояса и пути» (BRI), но оно не прижилось. Смена названия говорит не о сомнениях в Пекине относительно возможности осуществления OBOR, а очередной раз подтверждает гибкость китайцев. Менее конкретные и обязывающие формулировки оставляют Пекину больше места для маневра.
Два дня в мае прошлого года с планами Пекина по соединению трех континентов торговыми маршрутами внимательно знакомились более 1200 делегатов из 110 стран, включая лидеров трех десятков государств.
Всего же в проекте 65 стран, а его смета оценивается примерно в $ 1 трлн. Конечно, OBOR не единственное экономическое оружие Пекина в борьбе за Азию. Этой же цели служит, например, и создание Asian Infrastructure Investment Bank (AIB, AIIB) в 2015 году.
Вашингтон входить в AIB отказался, но его союзники несмотря на сильное давление ослушались патрона. Только в марте прошлого года количество членов AIB увеличилось на 13. В него вошли и такие страны, как Канада, Бельгия и Ирландия, которых трудно заподозрить в симпатиях к Поднебесной. Сейчас в этом банке свыше 70 стран.
Можно вспомнить, конечно, и созданный членами БРИКС в 2014 году Банк нового развития (NDB), в котором главную скрипку тоже играет Пекин.
Китай сейчас очень энергично продвигает идею аналога ТРР — Регионального экономического партнерства (RCEP), которое объединит 10 членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (ASEAN) с Австралией, Новой Зеландией, КНР, Индией, Японией и Южной Кореей. Это соглашение охватит почти половину населения земного шара и около трети глобального ВВП.
Переговоры идут уже четыре года. Конечно, в RCEP собрались настолько разные страны, что соглашение может так и остаться в умах его авторов, но от факта никуда не деться: сейчас Азия и Океания обсуждают RCEP, в котором тоже нет США.
Важность перечисленных выше и многих других инициатив лежит не только в экономической сфере. Они укрепляют веру в неизбежность возглавляемого Китаем нового экономического порядка сначала в Азии, а затем и на всей планете.
Доктрина Вуди Аллена
Cенатор Джон Маккейн считает, что уходящее как песок сквозь пальцы влияние США в Азии можно вернуть при помощи улучшения военной инфраструктуры, закупок вооружений и военной техники и усиления союзников. Он предлагает пятилетнюю Азиатско-тихоокеанскую инициативу стабильности со сметой в $ 7,5 млрд.
Увы, рост военных расходов не в состоянии воскресить американское влияние в Азии. Нельзя забывать и экономическую составляющую. Однако по этому параметру США сейчас сильно отстают от КНР. Трамп не только вышел из Транстихоокеанского партнерства (ТРР), но и угрожает отказаться от торгового соглашения с Южной Кореей.
Китай взял на вооружение японскую политику времен Второй мировой войны — «Азия для азиатов». При Обаме казалось, что за континент предстоит упорная борьба. Поэтому нетрудно понять радость китайского руководства, когда к власти в Америке пришел Дональд Трамп с его лозунгом «Америка прежде всего».
Китайцы очень целеустремлены, дисциплинированы и обладают неисчерпаемыми финансовыми и людскими ресурсами. В Пекине очень быстро реагируют на малейшие изменения на международной арене. Поднебесная старается заполнять вакуум, возникший после ухода Вашингтона. Этим китайцы успешно занимаются везде и в первую очередь, конечно, в Азии.
Следуя известной фразе Вуди Аллена о том, что 80 процентов успеха в жизни дает просто присутствие, американские эксперты советуют своим президентам регулярно летать на тихоокеанские саммиты. Присутствие на них, говорят они, поможет убедить партнеров, что Америка заинтересована в делах Азии, всецело поддерживает своих союзников и намерена оставаться ведущей региональной державой.
Дональд Трамп доказал ошибочность этой теории. Его 12-дневная поездка в Азию в ноябре 2017 года не выполнила возложенных на нее задач. Многие политологи даже из той же Америки считают, что позиции США в Азии были бы сейчас сильнее, если бы он остался дома и играл по обыкновению в гольф.
Конечно, проблемы Америки в отношениях с Азией значительно глубже фактора Трампа. Единственная альтернатива целеустремленным действиям Пекина, которую сейчас может предложить Вашингтон Азии, смена названий региона: Тихоокеанский на Индо-Тихоокеанский регион. Это косвенное признание поражения США в чисто Тихоокеанском регионе.
Едва ли можно считать серьезной альтернативой озвученные госсекретарем Рексом Тиллерсоном осенью 2017 года планы сделать из Четырехстороннего стратегического диалога по безопасности (Quad) аналог транстихоокеанского НАТО и противовес Поднебесной. Кроме США, в Quad входят также Индия, Япония и Австралия.
Большинство экспертов сомневаются, что Вашингтону удастся убедить партнеров открыто бросить перчатку Пекину. Едва ли они захотят жертвовать своими сложными и налаженными с таким трудом отношениями с Китаем в угоду общерегиональной безопасности и американским интересам.
Эти сомнения — еще одно доказательство усиливающейся мощи Китая и слабеющей силы Америки. Представить подобную «несговорчивость» союзников США — Японии и Австралии еще каких-то 10−20 лет назад невозможно.
Враг моего врага…
Среди партнеров по Quad больше всего внимания в Вашингтоне на данном этапе уделяют Индии. Стремление Белого дома привлечь на свою сторону Дели логично из-за непростых отношений между Пекином и Дели.
Индия и Китай в отношениях друг с другом стараются следовать пяти принципам мирного сосуществования. К сожалению, после проигранной индийцами в 1962 году войны выполнять Панчашилский договор, подписанный Джавахарларом Неру и Чжоу Энлаем в 1954 году, удается далеко не всегда. Последний пример — прошлогодний пограничный конфликт в Докламе.
Как пишет National Interest, отношения между Индией и Китаем носят ассиметричный характер. В Дели в отличие от Пекина с огромным вниманием следят за каждым шагом соседа. Индийцы стремятся обойти Китай во всем. В этом, кстати, отношения между ними напоминают китайско-американские отношения. Китайцы хотят превзойти американцев во всем точно также, как индийцы — китайцев.
Все больше студентов из Индии едут учиться в Поднебесную. В 2016 году был установлен рекорд: 18 717 человек. Китайцев же в Индии учится менее 2000.
За прошедшие пару десятилетий Пекин вложил в Африку и Латинскую Америку десятки миллиардов долларов. Доля китайских прямых иностранных инвестиций в индийскую экономику составила лишь 0,5% от всех китайских FDI несмотря на то, что Китай, если верить Департаменту промышленной политики и развития Министерства торговли и промышленности Индии, является ее крупнейшим торговым партнером.
Обе страны участвуют в БРИКС и Asian Infrastructure Investment Bank. Недавно Индия вместе с Пакистаном присоединилась к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
Важное место в отношениях между Дели и Пекином занимает стратегическое соперничество. Особенно напряженное оно в Южной Азии и Индийском океане. Дели раздражает «всепогодная» дружба Пекина с главным врагом Индии — Пакистаном.
Дели не участвует в OBOR из-за Китайско-Пакистанского экономического коридора, который проходит по спорному Кашмиру. Возможно, это препятствие удастся преодолеть при помощи другого экономического коридора: Бангладеш-Китай-Индия-Мьянма.
У Китая тоже хватает претензий к соседу. Пекин, например, раздражает укрепление стратегических связей Индии с США и Японией, заигрывание с ламой, а также все более активное участие Дели в спорах в Южно-Китайском море (ЮКМ).
Пекин рвется в Южную Азию
Открытие первой военной базы КНР за пределами страны — в Джибути напугало Дели. В Индии боятся, что китайцы окружают их всевозможными партнерствами. Речь идет о Шри Ланке, Бангладеш, Мьянме и Непале.
В большой игре в Южной Азии перевес сейчас явно на стороне Китая. Последним Пекину удалось переманить в свой лагерь Непал, где в середине января будет приведено к присяге новое, прокитайское правительство. Это, конечно, не значит, что Катманду моментально разорвет отношения с Дели.
Связи между двумя странами довольно прочные. Непальцы, к примеру, могут ездить на работу в Индию без виз, а индийские товары составляют 60% всего непальского импорта.
В Дели, наверняка, не на шутку встревожились, когда к Китаю развернулась и Мьянма. В ходе декабрьского визита в Пекин Государственный советник Мьянмы и фактический лидер страны Аун Сан Су Чжи согласилась с предложением Си Цзиньпина о создании китайско-мьянманского экономического коридора.
Китай едва ли не единственная страна, готовая помогать с инфраструктурными проектами Мьянме, которая из-за притеснений народности рохинья (рохинджа) вновь оказалась в международной изоляции. Мьянма важна для Пекина тем, что дает выход к Индийскому океану.
У Поднебесной есть плацдарм и в самом Индийском океане. 29 ноября прошлого года парламент Мальдив менее чем за 10 минут утвердил соглашение о свободной торговле с КНР объемом, кстати, в тысячу страниц. Еще одно соглашение о свободной торговле в Южной Азии у Китая с давним союзником Пакистаном. На подходе такое же соглашение и со Шри Ланкой.
Опасения индийцев относительно окружения имеют под собой веские основания. У Пекина большой выбор мест для военных баз, и все они находятся вблизи Индии. Возглавляют список шриланкийский порт Хамбантота и пакистанский Гвадар.
Хамбантоту КНР получила в аренду на 99 лет в конце прошлого года в счет долгов. Тактика «долговой» дипломатии у китайцев доведена до автоматизма. Достаточно вспомнить Пирей в Греции, главный плацдарм китайского дракона в Старом Свете; или глубоководный австралийский порт Дарвин, где находится американская военная база более чем с тысячей морских пехотинцев.
Кстати, шриланкийцы провернули самую выгодную сделку в финансовом отношении — им за порт Пекин списывает долги в сумме $ 1,1 млрд. Неплохо заработает и Джибути, которая будет ежегодно получать за базу $ 20 млн. Пирей достался китайским компаниям за $ 436 млн, а Дарвин в 2015 году — всего за 506 млн австралийских долларов ($ 388 млн).
Конечно, Индия не ждет, когда Китай замкнет кольцо, и тоже играет военными мускулами. Премьер-министр Индии Нарендра Моди, например, 22 ноября 2017 года похвалил индийские ВВС за успешные испытания в Бенгальском заливе новой ракеты BrahMos.
Но даже с такими современными ракетами, которые при запуске с Андаманских или Никобарских островов «накрывают» стратегический Малаккский пролив, Дели не сравнится с Пекином ни в военной мощи, ни в расходах на оборону, ни в экономической сфере. Китайская экономика, к примеру, почти в пять раз больше индийской. У Дели просто не хватает ресурсов для привлечения соседей на свою сторону.
Первый шаг к мировому господству
Гегемония в Азии — первый шаг в стратегии Пекина на пути к глобальному лидерству. Бороться с Америкой в масштабах всей планеты у Пекина сил пока не хватает.
Перед азиатскими странами стоит тройная задача: во-первых, сохранить как можно больше суверенитета; во-вторых, поменьше раздражать и провоцировать Китай и, в-третьих, помешать ослаблению влияния США в регионе как при помощи усиления собственной обороноспособности, так и при помощи создания новых партнерств по безопасности.
Япония, например, укрепляет армию, чтобы Силы самообороны могли или поддержать американские войска в конфликте с КНР, или действовать автономно. Для противодействия Пекину Токио также пытается наладить отношения с Россией и заключить партнерские соглашения по безопасности с Индией и Вьетнамом.
В ЮВА считают, что геополитическим победителем в Азии в 2017 году следует признать Пекин. Такое единодушие объясняется, конечно, не только прозорливостью пекинских стратегов, но и промахами Белого дома. Китай сумел в короткое время посеять рознь в ASEAN и превратить его в щит против стратегических противников и, в первую очередь, против Америки. Особенно это относится к спорам вокруг ЮКМ.
Суть «периферийной дипломатии» Си Цзиньпина в усилении влияния среди ближайших соседей. Четыре года назад главными соперниками Пекина в ЮКМ были Вьетнам и Филиппины. Малайзия, напротив, начала проводить политику на укрепление отношений с Китаем, а Камбоджа и Лаос перешли в его сферу влияния.
В ЮВА считают Поднебесную главным локомотивом индустриализации и развития. Причем, этого мнения придерживаются даже главные союзники Вашингтона в регионе — Таиланд и Филиппины.
Си Цзиньпин на саммите АPEC рассказывал о глобализации в целом, а китайский премьер Ли Кэцян во время поездки в Манилу на саммит ASEAN говорил о конкретных инвестициях.
Любопытно, что Дональд Трамп сократил свой визит в Манилу до 24 часов, а Ли, напротив, продлил его и оставался в филиппинской столице несколько дней. Он встречался с президентом Родриго Дутерте и обсуждал с ним многомиллиардные инфраструктурные проекты.
Подобные разговоры не могли не подействовать на Дутерте, который на ротационной основе председательствовал в 2017 году в ASEAN. Он укрепил связи региона с Пекином. Достаточно сказать, что в итоговой резолюции саммита ASEAN впервые после 2013 года не было упомянуто строительство Пекином искусственных островов в ЮКМ.
Дутерте также ни слова не сказал о вынесенном в июле 2016 г. решении Международного арбитража в пользу Филиппин в вопросе о китайских притязаниях почти на все ЮКМ.
Кто лучше?
Китайско-американское соперничество в Азии как политическое, так и экономическое, и военное будет, скорее всего, нарастать. При этом военное превосходство США будет постепенно ослабевать. Государства Азиатско-Тихоокеанского региона будут продолжать лавировать между двумя супердержавами.
Несмотря на понимание важности Поднебесной и усиление ее влияния как в регионе, так и на всем континенте, большинство азиатских стран попытаются извлечь максимум выгод из противоборства между Вашингтоном и Дели и не будут торопиться разрывать отношения с Америкой. Но в любом случае они будут действовать или более независимо, или, что вероятнее, попытаются наладить отношения с Китаем.
Будет в 2018 году усиливаться борьба за влияние в Азии и между Китаем и Японией. Токио тоже энергично «ухаживает» за Дели и предлагает индийцам Японо-Индийский коридор как конкурента OBOR.
Одним из преимуществ КНР в борьбе с США за Азию, позволяющих отдавать конечную победу китайцам, является Россия. Большая часть РФ находится в Азии, поэтому ее интересы на континенте обширны. Причем не только на Ближнем и Дальнем Востоке и в Центральной Азии.
После отступления в девяностых годах прошлого столетия Россия возвращает утраченные позиции в Южной Азии и ЮВА и играет все более заметную роль в жизни континента. Конечно, иметь на своей стороне такого союзника — заветная мечта любой страны. Сейчас Россия на стороне Китая.
Причем, произошло это в немалой степени и благодаря Вашингтону, который буквально затолкал ее в объятия Пекина и, кстати, продолжает делать это с большим успехом и сейчас. Не удивительно, что союз между РФ и КНР носит не только экономический характер, но и все больше наполняется стратегическим и геополитическим содержанием.
Конечно, Китай для России не менее важен, чем Россия для Китая, но Кремлю не стоит забывать, что Поднебесная всю свою многотысячелетнюю историю всегда защищала свои собственные интересы.
[quote align=»right»]
Новые санкции США против России: какие мины заложены в санкционном пакете
[/quote]
Как бы то ни было, шансов, что отношения между КНР и РФ будут лучше отношений Пекина и Вашингтона, больше.
Достаточно вспомнить дружбу между нашими странами в первой половине XX века и расхожий лозунг: «Русский с китайцем — братья вовек!» Да и договориться о совместном развитии российского Дальнего Востока и Сибири несмотря на многие трудности при желании все же можно…
Сейчас трудно сказать, кто лучше в роли глобального лидера: Китай или Америка? Противники Пекина говорят о вызывающем немало вопросов на Западе положении в Китае с правами человека и демократией, о поддержке репрессивных режимов, территориальных притязаниях и пограничных спорах, а также о якобы усиливающемся вмешательстве во внутренние дела маленьких стран.
Один из главных доводов сторонников Пекина заключается в том, что КНР, в отличие от США, при решении проблем до сих пор полагается не на военную, а на мягкую силу.
Автор: Сергей Мануков
