После развала Советского Союза и окончания холодной войны Соединенные Штаты стали единственной сверхдержавой, обладающей беспрецедентными финансовыми и военно-техническими особенностями.
Глобальное американское могущество также обеспечивалось за счет реализации концепций мягкой и умной силы, которые позволили завоевать умы и сердца миллионов людей по всему миру.
В подобных условиях формирование новой системы международных правил, которая бы заменила биполярную парадигму прошлого, целиком и полностью зависело от политической воли Вашингтона.
Другие державы, ввиду отсутствия необходимых ресурсов и уровня международного влияния, не могли бросить военно-политический и экономический вызов Америке. Такие видные философы, как Френсис Фукуяма и Джозеф Най-младший заявили о триумфе американских (западных) демократических ценностей, которые рано или поздно примет все человечество.
Параллельно размывались различия во внешнеполитических подходах у двух основных политических сил внутри страны — Республиканской и Демократической партий. Новые элиты выстраивали свою международную политику на основе концепции американской исключительности и сохранения позиций глобального гегемона.
Отличались лишь некоторые инструменты по решению тех или иных внешних задач: демократы отводили особое место мягкой и умной силе, допускали возможность договоренностей со своими условными противниками, а республиканцы ориентировались на жесткую силу и усиление военно-промышленного комплекса.
За последние двадцать лет укрепилась неоконсервативная элита, объединяющая политиков из обеих партий, которые имеют единые позиции по ряду ключевых внешнеполитических вопросов: расширение НАТО, безопасность Израиля, ликвидация ядерной программы Ирана, военное решение северокорейской проблематики, ослабление российского энергетического фактора в Европе, снижение политического влияния Москвы на постсоветском пространстве и т.д.
Количественно-качественные ресурсы позволяли Америке принимать самостоятельные решения в обход международных организаций и не обращать внимания на отличающиеся мнения своих ближайших ключевых союзников по всему миру.
Восприятие Вашингтоном России как субъекта международных отношений происходило через нарратив поражения Москвы в холодной войне. Иными словами, не было никаких предпосылок для диалога на равных при обсуждении международных вопросов.
Проблемы в межгосударственных отношениях имелись при администрации Клинтона (Югославия, Чечня, Грузия и т.д.) и Джорджа Буша-младшего (расширение НАТО, выход США из договора по ПРО, иракская кампания, война в Грузии).
Во время выборов 2008 года высокопоставленные российские политики, ученые и журналисты утверждали, что победа сенатора-демократа Барака Обамы может привнести новые положительные импульсы в двусторонние отношения, в то время как потенциальный выигрыш республиканца Джона Маккейна рассматривался как сигнал к неизбежному кризису.
Таким образом, российская сторона уже тогда чрезмерно идеализировала фактор личности президента, игнорируя особенности института президентства и нюансы процесса принятия политических решений в США.
Перезагрузка отношений
В первый год правления демократической администрации сложилась очередная ложная надежда о «перезагрузке» межгосударственных отношений.
Как ни парадоксально, но главными вдохновителями этой политики были вице-президент Джозеф Байден (который позже курировал украинский вопрос в администрации) и госсекретарь Хиллари Клинтон, которая позже стала рассматриваться в российской политической и информационно-аналитической среде как наиболее опасный враг России.
В основу первой четырехлетки «перезагрузки» легли не только доверительные взаимоотношения между президентами двух стран — Обамой и Медведевым, но и положительная конфигурация внутри американской системы.
Барак Обама, в отличие от сегодняшнего Трампа, был консенсусной кандидатурой демократических элит, и его инициативы пользовались поддержкой партийных лидеров в Конгрессе (весь первый срок «ослы» имели большинство в обеих палатах).
Победа Владимира Путина на выборах и переизбрание Обамы на второй срок в 2012 году ознаменовались изменением мирополитической ситуации. Ухудшение отношений было неизбежным, поскольку вторая команда Обамы была сформирована с учетом интересов неоконсервативной элиты, набравшей новую силу после завершения президентства Буша-младшего.
Провалы во внутренней политике ослабили позиции демократов, которые проиграли республиканцам выборы в Сенат и Палату представителей. В значительной степени усилилось военно-разведывательное лобби.
Неоконсерваторы, республиканцы и военные не простили Обаме публикацию доклада по тюрьме Гуантанамо, нерешительные шаги по делу Эдварда Сноудена, оттягивание развертывания систем ПРО в Румынии и Польше, украинский кризис, мирное соглашение с Ираном без учета интересов союзников в регионе и т.д.
На фоне сирийского вопроса портились отношения с Израилем, Саудовской Аравией и Египтом, в азиатской части было слышно недовольство со стороны Японии и Южной Кореи.
Республиканцы, имея большинство в обеих палатах, нашли общий язык с демократами по российскому направлению. Именно при Обаме сложился двухпартийный консенсус о необходимости введения и дальнейшего расширения, ограничительных мер политического, экономического, энергетического и военно-технического характера против Москвы.
Необходимо еще раз особенно подчеркнуть, что санкционная политика — это детище партийных элит в Конгрессе, которое было обречено на молчаливое согласие любого главы Белого дома.
Значительная часть законопроектов и резолюций против России были приняты тотальным большинством (97%) голосов, которых достаточно для преодоления не только карманного, но и абсолютного президентского вето.
Уже в последний год президентства Обамы было понятно, что, по меньшей мере, четыре грядущих года пройдут под влиянием именно законодательной системы.
Ложный расчет
Воодушевление по поводу победы Дональда Трампа на выборах 2016 года носило эмоциональный характер и было основано на ложных политических расчетах. Представления о том, что несистемный кандидат способен кардинально изменить внутреннюю конфигурацию и создать благоприятный внешнеполитический фон были из разряда геополитического романтизма.
Иммунитет американской государственной системы сразу же отреагировал на появление чужеродных элементов и начал с ними бороться. СМИ в этой борьбе стали условными антибиотиками широкого спектра, которые помогли очистить Белый дом от ключевых звеньев команды Трампа — Майкла Флинна, Стивена Бэннона, Райана Прибуса и т.д.
Надежды на то, что консервативные взгляды президента-бизнесмена помогут деидеологизировать двусторонние отношения, переведя их на прагматичные деловые рельсы, также были лишены логики. Ни один президент в американской истории не мог принимать стратегические решения без оглядки на другие институты власти и множество субъективных факторов — группы влияния, лоббисты, фонды, организации, движения и т.д.
В случае с Трампом Конгресс не только принял новые санкции против России, но и законодательно запретил президенту отменять их в одностороннем порядке. Джексонианский бунт против системы был подавлен, а его остаточные явления более не представляют угрозы для привычного функционирования системы.
Действующая администрация даже в полуочищенном состоянии находится под серьезным влиянием военно-разведывательного лобби — министра обороны Джеймса Мэттиса, советника по национальной безопасности Герберта Макмастера и главы президентского аппарата Джона Келли.
Нынешний политический год заканчивается прорывом в расследовании против Трампа, которым руководит специальный прокурор Роберт Мюллер, введением очередных антироссийских санкций, связанных с договором о ликвидации ракет средней и меньшей дальности РСМД, а также серьезными разговорами о будущей отставке госсекретаря Рекса Тиллерсона.
В следующем году Америку ждут важнейшие выборы в Палату представителей и губернаторский цикл, от исхода которых во многом будет зависеть конфигурация президентских выборов 2020 года.
[quote align=»right»]
Новые санкции США против России: какие мины заложены в санкционном пакете
[/quote]
Вряд ли стоит ожидать каких-либо существенных прорывов в американо-российских отношениях. Напротив, решительность Вашингтона окончательно закрыть вопрос Северной Кореи может привести к непредсказуемым последствиям.
В случае выхода США из соглашения с Ираном (что маловероятно), следует ожидать новый виток кризиса на Ближнем Востоке, а принятие новых законопроектов об увеличении военных ассигнований Украине и Грузии может теоретически обострить до предела и без того кризисные взаимоотношения между Вашингтоном и Москвой.
Независимо от того, как будут развиваться события и кто будет президентом США (если Трампу объявят импичмент), государственная повестка жесткого давления на Россию вряд ли будет пересмотрена.
Автор: Арег Галстян
