Россия стремительно проедает средства Резервного фонда — что будет дальше?

Экономическое благополучие первого десятилетия нынешнего века было обусловлено небывалым ростом цен на энергоносители, следствием которого стал избыточный поток финансов, которые инертная и малоэффективная экономика России попросту не смогла бы освоить.

Виду этого, стремясь предотвратить галопирующую инфляцию, было принято решение не вливать незапланированные доходы в социальную сферу, а сформировать стабилизационный фонд как временное хранилище.

Текущая ситуация, официальные прогнозы и потенциальные риски

Ситуация изменилась довольно быстро и «замороженные» активы превратились не в инструмент экономического развития, а в средство для восполнения растущего дефицита бюджета. Естественно, что размеры фонда стали стремительно таять, и по заявлению министра финансов Антона Силуанова, в этом году будут израсходованы окончательно.

Как планируется, данный актив начнёт восстанавливаться уже в 2018 году, за счёт роста цен на нефть и увеличения доходной части бюджета.

Возникающие при этом опасения вполне объёктивны, поскольку динамика цен на энергоносители за последние годы наглядно демонстрировала крайне высокую волатильность, что не позволяет делать столь оптимистичные прогнозы на будущее.

Не менее важен и тот аспект, что за прошедшее время так и не были выработаны эффективные механизмы национального инвестирования. В результате этого потенциально возможный бюджетный префицит снова планируют направить в низкодоходный резерв, который станет лишь инструментом нивелирования экономической напряженности.

Тот факт, что исчерпание резервного фонда было спланировано ещё три года назад, не делает ситуацию менее сложной. Дело в том, что дополнительная выручка от реализации нефти в этом году вряд ли превысит один триллион рублей, в то время как ежегодное заимствование из Резервного фонда составляет 1,061 трлн., причём это пониженная с учётом последних бюджетных поправок цифра, которая ранее была на 91 миллиард больше.

Кроме того, Силуанов заявил, что будут использоваться и резервы Фонда национального благосостояния в объёмах 663,5 млрд. рублей. Таким образом, говорить о том, что бюджетный дефицит – временное явление, которое было заранее учтено, а его устранение уже спланировано, не приходится.

Момент, при котором можно было начать крупномасштабное инвестирование в национальную экономику, упущен, имеющиеся резервы истощены, а перспективы – туманны. По мнению экспертов Института Гайдара и Академии народного хозяйства и госслужбы, структура бюджета по-прежнему чрезмерно инертна, в ней не предусмотрены механизмы стимулирования человеческого потенциала, а также развития инфраструктуры, поэтому основная надежда, которая обусловливает столь оптимистичные официальные прогнозы, это стабильная цена на нефть.

Кроме того, Резервный фонд служил наиболее эффективным механизмом регулирования рынка, поскольку именно его средства шли на государственные закупки иностранных валют. По мнению аналитика Райффайзен банка Дениса Порывая, текущий уровень интервенций ограничивался суммой в 4 млрд. долларов в год. Таким образом, правительство сильно рискует, поскольку потеряв столь значимый рычаг влияния, вновь возвращается к плавающей ключевой ставке национального банка.

Такая ситуация вдвойне опаснее ещё и тем, что регулирование курса рубля, осуществляемое таким малоэффективным методом, существенно снижает доступность кредитования, что ещё больше усугубляет экономическую ситуацию.

Сам по себе Резервный фонд был официальным признанием того, что в стране нет эффективных механизмов для инвестирования и диверсификации, но на начальном этапе его создание воспринималось как вынужденная временная мера, до тех пор, пока не будут найдены необходимые пути реорганизации бюджетных механизмов.

На сегодняшний день основной проблемой является даже не то, что Резервный фонд исчерпан, а то, что по прошествии нескольких лет его существование уже воспринимается как залог стабильности. То есть о диверсификации экономики речь уже не ведётся.

Конечно, столь интенсивное расходование обусловлено ещё и тем, что в последние годы стоимость государственных активов, подлежащих запланированной приватизации, существенно снизилась под влиянием внешних факторов.

Уже принято решение отказаться от реализации акций ВТБ 24 и Совкомфлота, поскольку санкционное влияние не позволит обеспечить получение объективной оценки данного пакета. Эта проблема имеет более долгосрочную перспективу, так что решение первостепенных задач по-прежнему будет осуществляться исходя из выручки от реализации полезных ископаемых.

Реформирование или традиционный подход?

Таким образом, складывается довольно сложная перспектива, которая с учётом низкой доходности традиционных источников пополнения бюджета будет стимулировать повышение эффективности, а с другой – отсутствие ресурсов для достижения данной цели.

Те же эксперты из Института Гайдара отмечают, что нынешняя структура бюджета не предполагает развития или реформирования финансовой архитектуры, поскольку сокращение расходов в последние годы проводилось именно за счёт инвестиционных направлений.

В их докладе предложены довольно спорные инструменты экономического регулирования, такие как отмена экспортных пошлин на нефтепродукты и пропорциональное увеличение налога на добычу. С одной стороны, это позволит увеличить доходность от реализации энергоресурсов на внешних рынках, а с другой – удорожание данных продуктов внутри страны, что может привести к более негативным последствиям.

Вторым предложенным инструментом является повышение налога на добавленную стоимость, а также отмену соответствующих льгот, при одновременном снижении налога на прибыль. В этом случае положительные перспективы вообще не просматриваются, поскольку полученные трансформации налогооблагаемой базы будут стимулировать именно ресурсный экспорт, а не внутреннюю переработку.

Вырученные средства планируется перераспределять по регионам, с учётом их населённости, что опять-таки вместо поддержки производительных районов приведёт к оседанию финансовых потоков в административных центрах. В конечном итоге, подобная фискальная девальвация не позволит инвестировать в людские ресурсы, поскольку приведёт к падению доходов большинства населения.

В любом случае, время для высокорискованных шагов упущено, в сложной экономической ситуации принятие столь радикальных решений может привести не только к ухудшению и без того сложного инвестиционного климата, но и к усилению кризисных явлений.

В рамках ограниченности финансовых активов необходимо сконцентрировать внимание на эффективности их расходования, а также пересмотре приоритетов бюджетных трат. Социальные программы не позволят обновить экономику, поэтому такие непопулярные меры, как их сокращение, при одновременном увеличении вливаний в реальный сектор экономики, очевидно, дали бы больший результат.

Что касается восстановления резервного фонда, то подобные прогнозы носят, скорее, популистский характер, поскольку ориентированы именно на снятие социальной напряжённости и формирование лояльного общественного мнения. Фактически, мы имеем низкоэффективную сырьевую экономику, которая, несмотря на многочисленные декларируемые программы, своей структуры не изменила.

[quote align=»left»]

«Черная метка» для Крыма?

[/quote]Если говорить о среднесрочной перспективе, то сохранение цены на нефть на текущей отметке не позволит полностью компенсировать спад основных показателей, поскольку дополнительная прибыль и нагрузка на резервные фонды практически равны, а доходность последних крайне мала.

Вероятно, в ближайшие годы мы сможем наблюдать плавное сокращение социальной нагрузки на бюджет до тех пор, пока объёмы накопленных активов не превысят трёх-четырёх летние потребности, определяемые запланированным дефицитом.

Что касается присутствия государства в экономике, то оно, как и было заявлено, будет поэтапно снижаться, что несколько увеличит волатильность ряда показателей и приведёт к определённой напряжённости в инвестиционной сфере, при этом резкого роста цент на нефть пока не предвидится.

Автор: Сергей Василенков