К концу Второй мировой войны Третий рейх подошел к созданию ядерного оружия намного ближе, чем принято считать. Немцы имели не только теоретические, но и вполне конкретные практические наработки в этой сфере.
Сумрачный гений на пути к успеху
В частной лаборатории барона Манфреда фон Арденне была собрана урановая центрифуга, позволявшая изготавливать ядерные боеприпасы. Его коллегам из Лейпцигского института, профессорам Вернеру Гейзенбергу и Георгу Депелю, еще в феврале 1942 года удалось создать работающий исследовательский реактор. При содействии рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера было накоплено 15 тонн металлического урана.
В 1943-м рейх вплотную приблизился к созданию ядерного оружия: группа доктора Курта Дибнера создала прототип ядерного взрывного устройства.
Уровень немецкого машиностроения, химической и электротехнической отраслей был таков, что собрать работающую ядерную бомбу они могли еще раньше – в 1939-40-м годах. Однако рейх так и не смог перейти невидимый Рубикон и стать первым атомным государством в истории человечества.
Ошибка Боте
Единственным слабым местом немецкого ядерного проекта было решение использовать не графит, а окись дейтерия – так называемую «тяжелую воду».
Доподлинно неизвестно, почему знаменитый физик Вальтер Боте, отвечавший за проработку этого вопроса, решил контролировать реакцию с помощью именно этого вещества. Существует предположение, что на момент исследований в Германии наблюдался дефицит химически чистого графита, а Боте нашел подходящую, как ему казалось, альтернативу.
Согласно другой гипотезе, графит в больших количествах требовался для систем управления ракет «Фау-2», в результате за обладание веществом возникла конкуренция между различными ведомствами, и как результат – физикам пришлось обходиться без него.
Так или иначе, в начале сороковых «ошибка Боте» была отнюдь не очевидна. Наоборот, сторонние наблюдатели из заинтересованных структур имели все основания полагать, что немецкий атомный проект развивается семимильными шагами.
Британцы в игре
Именно к такому выводу и пришла британская военная разведка, получавшая информацию от осведомителей в Берлине.
К несчастью для немцев – и счастью для всех остальных, — в начале 40-х тяжелая вода производилась в промышленных объемах всего на одном предприятии мира: химическом заводе Веморк компании Norsk Hydro, построенном в окрестностях норвежского города Рьюкан для производства удобрений.
Готовя операцию по ликвидации объекта, британцы остались верны себе: вместо того чтобы разбомбить опасное производство, как поступили бы американцы, немцы или СССР, сыны туманного Альбиона решили послать диверсантов.
Операция получила название «Незнакомец». На первом этапе ее осуществлял всего один человек – Эйнар Скиннарланн, инженер и боец Сопротивления, на короткое время бежавший в Великобританию.
29 марта 1942 года его сбросили на парашюте в окрестностях Рьюкана. Разведчику удалось войти в контакт с инженерами, работавшими на заводе, и получить информацию, что называется, из первых рук.
Переданные Скиннарланном данные настолько встревожили английское руководство, что военный кабинет потребовал от комитета начальников штабов подготовить операцию вторжения в Норвегию с целью ликвидировать завод. Однако, в конце концов, было решено придерживаться диверсионной стратегии.
В октябре 1942-го недалеко от завода высадилась группа из четырех норвежцев, которые занялись подготовкой операции. 19 ноября на ликвидацию завода вылетела группа из 34 десантников-добровольцев из состава 1-й воздушно-десантной дивизии. Отряд был распределен по двум планерам «Хорса», каждый из которых буксировался бомбардировщиком «Галифакс».
Однако в тот день удача отвернулась от британцев. Сильный туман и низкая облачность привели к тому, что пилоты потеряли ориентацию. Один из «Галифаксов» шел на небольшой высоте, и командир экипажа полагал, что летит над морем, в то время как на самом деле самолет уже пересек береговую черту.
Встреча с землей произошла неожиданно: бомбардировщик врезался в склон горы. Экипаж «Галифакса» погиб, однако пилот планера успел среагировать и сумел совершить посадку на заснеженный склон. Из 18 десантников, находившихся на борту «Хорса», в живых остались 14.
Другой бомбардировщик не смог найти зону высадки и запросил по радио разрешение возвращаться. При развороте обледеневший трос оборвался, и второй планер стал снижаться. Вернувшийся экипаж сообщил, что ничего не знает о судьбе планера. Десантников сочли погибшими.
На самом же деле и эта команда не погибла в полном составе. Жесткую посадку пережили не менее девяти десантников. При этом уцелевшие британцы не бросили раненых товарищей, а попытались унести их в горы, где можно было дождаться подмоги.
Пунктуальность против здравого смысла
Радиопереговоры запаниковавших пилотов встревожили немцев. Поднимать в воздух истребители в тех условиях не имело смысла, а вот решение выслать патрули было вполне оправданным. Активизация немецких военных не позволила диверсантам скрыться.
С пленниками поступили в соответствии с приказом Гитлера, предписывавшим уничтожать диверсантов на месте: раненых умертвили в госпитале Ставангере (немецкий врач ввел в вену каждому из них порцию воздуха), а их здоровых товарищей оперативно расстреляли.
Масштаб глупости стал понятен только после того, как за пленниками прибыли сотрудники гестапо. Допрашивать было уже некого. Немецкая пунктуальность позволила британской разведке сохранить в тайне цель полностью провалившейся операции.
Четверо заброшенных ранее диверсантов обосновались на леднике. Инженер Скиннарланн время от времени снабжал их продуктами. Тем временем в Шотландии началась подготовка второй группы диверсантов.
Миссия для самоубийц
В этот раз решено было послать всего шестерых диверсантов. Вся группа состояла из норвежских военных, которые не приняли оккупацию своей страны вермахтом и бежали в Великобританию.
14 января 1943-го диверсанты на парашютах десантировались на берег озера Скрикен. Следующие трое суток норвежцы шли по заснеженным горам, каждый нес 30 килограммов груза. Встретившись с передовой группой, заброшенной еще в октябре 1942-го, они перебрались поближе к заводу и стали готовить операцию.
Малочисленность группы вынуждала диверсантов действовать скрытно, дожидаясь благоприятного момента. Таковой представился в субботу, 27 февраля. Норвежцы совершили 10-километровый бросок на лыжах, перешли вброд речку на дне ущелья, а затем поднялись на 150-метровый склон утеса, где был выстроен завод. Подъем занял почти два с половиной часа.
Взрывчатка была установлена в цехе, который производил воду, пригодную для использования в немецких ядерных экспериментах. Диверсанты действовали, точно зная, что и зачем делают: незадолго до операции от немцев в Швецию сбежал главный инженер Norsk Hydro, профессор Йомар Брун.
От него британская разведка получила фотографии цехов, чертежи и описание оборудования. Благодаря этим сведениям подрывники смогли проникнуть в здание через кабельную шахту, обойдя немецкие посты у главного и запасного входов.
Ситуацию осложняло то, что завод был взят под усиленную охрану СС. Чтобы уберечь местное население от карательной операции, диверсанты перед рейдом переоделись в английскую форму. Каждый получил капсулу с ядом мгновенного действия: никаких иллюзий относительно судьбы пленных норвежцы не питали.
После подрыва завода группа совершила 400-километровый переход по горам и скрылась на территории Швеции.
Пересохший источник ядерных иллюзий
Ущерб от операции «Ганнерсайд» был колоссален: немецкие специалисты ремонтировали завод в течение полугода. Когда же предприятие частично восстановило работоспособность, на него совершили налет 143 американских бомбардировщика В-17.
«Летающие крепости» не смогли уничтожить химические цеха, однако сумели вывести из строя гидроэлектростанцию, питавшую предприятие. В результате завод, ранее производивший дейтериевую воду тоннами, сократил производство до считанных литров.
Немцы решили вывезти оставшиеся запасы «тяжелой воды» в Германию. Но британская разведка и тут не упустила возможности поставить им подножку: бойцы норвежского Сопротивления взорвали корабль, перевозивший 15 тонн вещества. Рейх потерял последний резерв сырья, которое считалось критически важным для изготовления атомных реакторов и бомб.
Перебои с поставками воды затянули исследовательские работы. В результате немецкие физики слишком поздно осознали, что могли прекрасно обойтись и без этой жидкости.
Работу над ошибками лучшие физики своей эпохи проделали уже на территории СССР, помогая вчерашнему врагу создавать ядерный щит, который, в конечном счете, и спас советские города от участи Хиросимы и Нагасаки.
Источник: Eg.ru
