Международное энергетическое агентство в своем ежемесячном обзоре допустило дальнейшее падение цен на нефть в связи с двумя основными факторами — выходом на мировой рынок энергоносителей Ирана, с которого сняты международные санкции, и замедлением темпов роста спроса на сырье в целом.
Падение рынка энергоносителей продолжается уже второй год, и экономика стран, основу экспорта которых составляет нефть, несет серьезные потери, вынуждая правительства туже «затягивать пояса» и задумываться над реформами.
Международный мультимедийный пресс-центр МИА «Россия сегодня» провел видеомост Москва — Астана — Баку, в ходе которого аналитики трех прикаспийских государств — России, Казахстана и Азербайджана — поделились своими оценками ситуации и прогнозами на ближайшее будущее.
Почему дешевеет нефть?
Большинство аналитиков сходятся во мнении, что основной фактор падения нефтяных цен — рыночный. Нефть, согласно этой точке зрения, — обычный товар, цена которого определяется конъюнктурой спроса и предложения. Эксперты называют ряд конкретных факторов, влияющих на состояние этой конъюнктуры — например, снятие санкций с Ирана и ожидания, связанные с выходом этой страны на нефтяной рынок. Или рост объемов добычи сланцевой нефти в США и ответный демарш Саудовской Аравии, увеличившей поставки своей нефти.
Генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности, первый проректор и заведующий кафедрой прикладной политологии Финансового университета Константин Симонов считает, что сам по себе рынок в данном случае — не определяющий фактор.
«Возникают как минимум два вопроса. Первый: почему одновременно с падением нефтяного рынка падают цены и на других сырьевых рынках — алюминия, стали, даже кофе? Каким образом та же иранская нефть и американская сланцевая нефть могут влиять на другие сырьевые рынки? И второй: почему в январе 2015 года цены на нефть резко росли, а в январе 2016-го — резко падали? Что так круто изменилось в мировой экономике?» — спрашивает он.
По мнению Константина Симонова, налицо целый ряд причин, вызывающих снижение нефтяных цен. Наиболее существенный — монетарный.
«Растущий американский доллар — вот основная и фундаментальная причина того, что сейчас происходит в целом на сырьевых рынках. Потому что деньги уходят с этих рынков и переводятся в наличные, потому что доллар становится очень ликвидным активом. Это — сознательная политика Федеральной резервной системы (ФРС) США. Можно видеть в ней заговор, можно чисто монетарное решение, но последствия очевидны», — убежден экономист.
По его словам, ситуация с предложением нефти на рынке сегодня напоминает велогонки на треке, когда участники «зависают» в ожидании ошибки соперника, чтобы, воспользовавшись ею, рвануть вперед и выйти в лидеры. Вопрос лишь в том, сколько такая ситуация может продолжаться. При этом, отмечает Симонов, экспорт нефти из России вырос, по предварительным данным, на 8%. Такая же ситуация и в Азербайджане.
«Не похоже, что нас кто-то или что-то вытесняет с нефтяного рынка», — заметил Константин Симонов.
«Иранский фактор»
Нынешние цены на нефть отчасти оправданны, считает начальник Центра изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН Вячеслав Кулагин. Снижение спроса на нефть заставило страны-экспортеры в последние год-два отказаться от ряда наиболее дорогих проектов, в свою очередь, развитие технологий привело к заметному снижению затрат в действующих проектах. На снижении затрат заметно сказался и рост курса доллара в странах, чья национальная валюта не привязана жестко к американской денежной единице.
«Произошла обоснованная стабилизация цен на нефть на уровне $60-$70 за баррель. В том, что нефть подешевела вдвое больше, сыграл роль ряд дополнительных факторов, преимущественно рыночник. Скажем, роль Ирана стоит расценивать исключительно как спекулятивный фактор, основанный на ожиданиях, потому что пока эта страна не вышла на рынок с какими-то существенными объемами нефти», — сказал Вячеслав Кулагин.
В то же время Ирак, к примеру, за последние пять лет увеличил добычу примерно на 40% — благодаря инвестициям в страну после пережитой ею войны.
В свою очередь в США произошла стабилизация рынка энергоносителей, а в отдельные месяцы наблюдается снижение объемов добычи нефти. То есть рынок в любом случае сам корректирует ситуацию, считает он.
С тем, что «иранский фактор» носит исключительно спекулятивный характер, согласен и заместитель директора Казахстанского института нефти и газа Акбар Тукаев.
«Ожидания скорого выхода Тегерана на мировой нефтяной рынок подстегнули падение цен на нефть примерно на $10-$20 за баррель, притом что реального увеличения экспорта иранской нефти до сих пор не произошло», — говорит он.
Константин Симонов напомнил, что Иран на самом деле никуда не уходил с нефтяного рынка — находясь под санкциями, он продолжал продавать свое углеводородное сырье целому ряду стран, включая такого мощного потребителя, как Китай.
В отличие от коллег, директор филиала Института экономики Комитета науки Министерства образования и науки Казахстана Жангельды Шимшиков считает иранский фактор на нефтяном рынке вполне реальным.
«Даже не увеличивая объемы поставок своей нефти, Иран сумел существенно повлиять на конъюнктуру рынка. Можно представить, что произойдет, когда он, как обещает, будет поставлять до 4 миллионов баррелей в сутки», — замечает ученый.
Есть ли свет в конце трубы?
Коллапс в экономике нефтедобывающих стран может наступить тогда, когда они будут вынуждены сворачивать или полностью прекращать добычу по причине ее убыточности.
По мнению директора Центра нефтяных исследований Азербайджана Ильхама Шабана, в нынешнем году далеко не всем странам удастся наращивать объемы добычи нефти. Например, в Прикаспийском регионе такие перспективы есть только у России, Ирана и Туркменистана. Азербайджан и Казахстан, считает он, будут вынуждены сокращать добычу углеводородного сырья.
В Азербайджане, где основные нефтяные месторождения в значительной степени уже выработаны, сокращение объемов добычи будет происходить по естественным причинам. У Казахстана причины чисто экономические: себестоимость добычи нефти на ведущих месторождениях там довольно высокая, из-за падения цен капитальные вложения в них сократились, поясняет Ильхам Шабан.
Константин Симонов уточняет: по его данным, себестоимость сибирской нефти от $15 до $18 долларов за баррель — то есть именно такую цену и следует считать порогом, после которого Россия будет вынуждена сокращать производство этого сырья.
Вячеслав Кулагин обращает внимание на то, что сами понятия себестоимости и рентабельности — подвижны. Они меняются в зависимости от курса доллара. Удешевление рубля ведет к снижению затрат на добычу, таким образом роковой «порог» рентабельности может все время понижаться — что, собственно, и происходит сейчас.
По прогнозу Константина Симонова, в нынешнем году следует ожидать рост нефтяных цен до уровня $50 за баррель, хотя рынок и будет сохранять значительную волатильность.
«Даже исходя из анализа чисто рыночных процессов, будет происходить сокращение объемов поставок нефти на мировой рынок, что приведет к росту цен. Если же согласиться с тем, что основной причиной обрушения нефтяного рынка стала политика ФРС США, то — тем более: несмотря на всю мощь своей экономики, Соединенные Штаты сами несут потери. Добыча сланцевой нефти становится нерентабельной, невзирая на все технологические достижения, и это вызывает падение индексов на бирже», — говорит Константин Симонов, который убежден, что роста цен на нефть, а следовательно, и удорожания рубля долго ждать не придется.
Автор: Владимир Ардаев
