Интервью ведет редактор International Speculator Луи Джеймс (Louis James).
Cтоит на минутку остановиться и уточнить, что собой представляет нормальная банковская система. Исторически банки предлагали два типа счетов: вклады до востребования и срочные вклады. Вклады до востребования – это то, что сегодня мы называем расчетными счетами, но первоначально смысл был в том, что за надежное хранение банку нужно было платить, и у вас было право «потребовать» свой вклад немедленно, и перевести средства посредством чека.
Смысл срочных вкладов, которые стали сберегательными счетами, заключался в том, что банк платил вам процент, когда вы размещали в нем свои деньги на определенный период времени. Вот почему этот вклад называется «срочным»; вы одалживаете банку свои деньги на определенное время, как и другие вкладчики, а банки всегда должны знать, сколько денег они могут дать взаймы – под более высокие проценты. Более того, займы под срочные вклады всегда были краткосрочными, а также самоликвидирующимися за счет прав требований или избыточных запасов, к примеру.
Тогда не было никаких правительственных гарантий вкладов; банкирам нужно было финансировать свой бизнес за счет собственных средств, и если они просчитывались, то несли личную ответственность – и часто сами становились банкротами, если выдавали слишком много безнадежных ссуд. Вкладчики, конечно, избегали банков, о которых было известно, что они выдавали рискованные или неликвидные займы. Банки стремились заслужить репутацию самых предусмотрительных и надежных.
Осторожно вели себя как кредиторы, так и должники. До начала XX века люди могли посмеяться над сегодняшними вкладчиками кипрских банков. Если они были достаточно глупы, чтобы отнести свои деньги в банки, которые выдавали такие глупые займы, они получили только то, что заслуживают.
L: Наш друг Рик Рул (Rick Rule) любит говорить, что идея о том, что государство может гарантировать вклады всех и каждого, — это просто еще одно невыполнимое недоступное по средствам, необеспеченное социальное обещание XX века. Еще один пример жизни не по средствам.
Doug: Да. Я не думаю, что люди это понимают. Люди даже понятия не имеют, правда ведь? Народ читает колонку Пола Кругмана (Paul Krugman) и не смеется и не закатывает глаза. Они все как будто сидят на антидепрессантах.
L: Суть реальной банковской деятельности – это не то, чему учат в школах, это уж точно.
Doug: Тогда стоит повторить урок. Разница между срочными вкладами и вкладами по востребованию очень важна. Это совершенно разные, по сути, не связанные между собой направления деятельности. Сегодня эта разница практически полностью утеряна. Но все обстоит гораздо хуже, потому что центральные банки позволили усугубить эту проблему до н-ной степени.
Нормальные банки никогда не выдавали то, что мы сегодня называем потребительскими кредитами, потому что нет ни гарантий, ни залога. В прошлом банки выдавали только краткосрочные коммерческие займы, которые полностью покрывались стоимостью финансируемых активов. Никто никогда не полагался на добросовестность заемщика. Просто обеспечивалась краткосрочная – краткосрочная – ликвидность. Идея 30-летних, 20-летних, или даже 10- или 5-летних ипотечных кредитов была проклятием для нормальных банкиров. Строительно-кредитное общество могло предоставить пятилетний ипотечный кредит своим членам при очень высоком первоначальным взносе, ведь недвижимость, даже если она является ценным классом активов, неликвидна. Забудьте о кредитных картах. Забудьте об автокредитах; если вам нужна машина – накопите на нее. На самом деле, это смешно. Автокредиты начинались с годового займа. Затем это превратилось в два года. Теперь их дают на пять и более лет, когда люди не просто берут ссуду. Так что даже семейный автомобиль превратился из второстепенного актива в долгосрочное обязательство. Субстандартные кредиты были бы совершенно немыслимы в прошлом.
L: Многие люди могли бы сказать, что подобные жесткие условия кредитования были бы сегодня непрактичными.
Doug: Многим людям не нравится идея о том, что нужно жить по средствам. Они чувствуют, что у них есть право иметь все, что они хотят, прямо сейчас. Вот почему у среднестатистического американца практически нет чистых активов. Если бы всем пришлось за все платить наличными, все наше общество – от физических лиц на нижних ступенях до крупных корпораций и самого государства – было бы намного, намного богаче. Мы, как люди и как общество, не оказались на расстоянии одного платежного чека от жизни в картонной коробке под мостом.
L: Может быть, и так, но, опять же, многие люди считают, что современная финансовая олигархия – просто ненормальна, но необходима для сегодняшней цивилизации. Большому Бизнесу нужен Большой Кредит.
Doug: Чепуха. Стать богатым можно, если производишь больше, чем потребляешь, и откладываешь разницу. Нам не нужна банковская система частичного резервирования, нам не нужны правительственные гарантии, и нам уж точно не нужны правительственные долговые расписки, не обеспеченные ничем, кроме имитации денег.
Мне видится, что примерно 20% экономики США связано с финансами. Это абсурдно; миллионы людей тратят миллиарды долларов на создание, обмен и реструктуризацию воображаемых активов. Полагаю, что в экономике свободного рынка на банковскую деятельность и сопутствующие сферы приходилось бы около 2%, то есть одна десятая от этого объема. По сути, деньги – это просто средство обмена и сохранения ценности; когда они становятся гигантской индустрией, это уже проблематично. Всем этим людям, которые проводят свое время, занимаясь махинациями с бухгалтерскими записями, придется выйти на улицу и найти себе какое-нибудь продуктивное занятие.
L: Найти реальную работу.
Doug: Именно. Весь банковский бизнес сегодня коррумпирован снизу доверху. Частично проблема состоит в том, что банки больше не финансируются людьми, которые их создают, ставя на карту свой личный капитал. Сегодня это публичные компании – как и все брокерские конторы – играющие с Чужими Деньгами. У руководства нет никакой мотивации заниматься чем-либо, кроме набивания собственных бумажников, так что они начисляют сами себе громадные зарплаты и бонусы, и позволяют себе что угодно. Эти люди не следят за своими деньгами и деньгами клиентов, которых они знают лично. Они не рискуют своей шкурой.
Это происходит по всему миру, не только в США и Европе. Все эти банки лопнут, и не только в далеких маленьких странах.
L: Интересно, что частично твой негативный прогноз для мировой финансовой сети основан на человеческой психологии – ложных стимулах игры с Чужими Деньгами, усугубленных правительственными гарантиями и банками, которые ошибочно рассматривают государственные облигации как надежные инвестиции.
Doug: Представь, что ты умный, молодой трейдер, работающий в Goldman, Deutsche Bank или одной из этих крупных финансовых организаций. И как раз в твоих интересах делать невероятно безумные ставки. Ты можешь выиграть миллиарды долларов, если на финансовой рулетке выпадет красное. Если это происходит, ты получаешь многомиллионный бонус. Ты выигрываешь. Но если твоя ставка не срабатывает, что тогда? Банк теряет несколько миллиардов долларов, а ты просто идешь работать в другой банк, получив новый опыт для своего резюме. И делаешь то же самое вновь и вновь.
L: Так что же делают с триллионами долларов, вложенными в производные?
Doug: Понятия не имею, как и все остальные. Даже Уоррен Баффетт (Warren Buffett). Невозможно отследить, что происходит с деривативами на квадриллионы долларов. Это операции с целью создания видимости деловой активности, где никто не может знать, кто действительно платежеспособен. Невозможно оценить реальный риск контрагента. Все эти тысячи трейдеров, сидящих в компьютерных банках, предугадывая ситуацию на рынках; это полное безумие, на самом деле. Так и слышу, как они говорят по телефону: «Алло, Нью-Йорк? Покупайте! Алло, Токио? Покупайте! Алло, Лондон? Нью-Йорк и Токио покупают. Продавайте». Это колоссальная растрата продуктивных трудовых ресурсов – они и дивизии высокооплачиваемых юристов, бухгалтеров и администраторов, которые стоят за ними. Мало что из этого существовало бы в мире свободного рынка, где центральные банки ежегодно не выбрасывают триллионы валютных единиц в поддержку правительств. Конечно, гигантская финансовая индустрия поднялась, чтобы с этим справиться.
В любом случае, люди, которым сегодня кажется, что они командуют парадом, может быть, и поняли причину проблемы, но все это очень плохо кончится.
Один из интересных моментов касательно Кипра заключается в том, что, если верить цифрам, которые я слышал, то якобы у русских в тамошних банках лежат от $30 до $60 млрд. Кто знает, как оно на самом деле, потому что нельзя доверять тому, что говорят СМИ… но я недавно был на Кипре – и в Северном Кипре, и в Республике Кипр. Там действительно полно русских и русских денег.
Так что представь, что если ты российский олигарх, и у тебя в банке намного больше 100,000 евро, а банк говорит, что ты их не получишь – ты что, будешь сидеть сложа руки и ничего не делать? Не люблю говорить, что бы я сделал, будь я коррумпированным капиталистом… но если бы я им был, я мог бы просто отправить туда несколько очень крепких парней с холодным оружием подмышкой, чтобы поговорить с отдельно взятым банкиром и очень ясно дал бы ему понять, что я намерен получить свои деньги обратно.
L: Я бы уж точно не стал сейчас продавать страховой полис кипрским банкирам – как и бюрократам из ЕЦБ, если уж на то пошло.
Doug: Я читал, что как раз перед тем, как о кризисе написали в газетах, миллиарды и миллиарды российских денег были выведены из Кипра. Вероятно, поэтому русские в какой-то момент подняли бучу, а сейчас притихли. Мне кажется, что киприоты узнали от своих вкладчиков-олигархов или предусмотрительно их предупредили, и решили, что важнее всего вернуть им их деньги. Но все остальные – люди, у которых нет бригады головорезов – попали в передрягу.
Вот вам и Кипр. Думаю, они снова начнут пасти скот, выращивать оливки, приносить узо случайным туристам-хиппи или заниматься любой деятельностью, обеспечивающей прожиточный минимум, которой они занимались до того, как стали банковской льготной зоной, потому что никто в мире больше не разместит никаких денег на Кипре в течение долгого времени. Кипрские компании даже не могут снять деньги в банке, чтобы оплатить счета – они попросту попали под удар финансового эквивалента ядерной бомбы.
С другой стороны, у Кипра небольшой фондовый рынок, который, вероятно, близок к краху. Пять лет назад, в разгаре пузыря, его индекс достиг максимума приблизительно при 3300. Сейчас он достигает около 100. Это один из худших обвалов в истории. Подозреваю, что там остались несколько очень рентабельных компаний – компаний, которые продаются за очень малую часть от их реальной стоимости. Умный спекулянт сел бы в самолет и начал бы разбираться в обломках крушения. Я думаю, там можно заработать состояния, особенно с тех пор, как там ввели контроль над движением капитала. Что, между прочим, станет обычным делом повсюду.
Самый важный вывод, который можно сделать из этой ситуации, — это то, что в данный момент времени ни один банк в мире не является надежным. Все они точно в такой же ситуации, в какой были кипрские банки до кризиса.
L: Сегодня тебе практически приходится держать какие-то деньги в банке, хотя бы для оплаты счетов.
Doug: Просто нужно иметь достаточное количество наличных на расходы на несколько месяцев вперед. Грядет более крупный кризис, по-моему, это несомненно. Единственный вопрос – случится ли это в конце этой недели, или на следующей неделе, или в следующем месяце, или через несколько месяцев. Я не знаю, но вряд ли это затянется надолго.
Я не могу не подчеркнуть, что я считаю, что любой, кто решает держать в банке значительные суммы денег – заведомо глуп. Я имею в виду глупость в техническом смысле – непреднамеренную тенденцию к саморазрушению. И я говорю не только о европейских банках, хотя они определенно ближе к критическому положению – это в той же степени относится и к японским банкам, американским, китайским – это справедливо для всех из них.
L: Так где же ты держишь свои деньги?
Doug: Что касается меня, то здесь есть только один ответ: покупаю золото. Одна из самых важных известных мне финансовых истин заключается в том, что золото – это единственный финансовый актив, который не является одновременно чьим-то обязательством. Оно не требует ученой степени для понимания и сегодня все это актуально как никогда.
L: Ты и вправду думаешь, что кипрский кризис может спровоцировать банкротства остальной мировой финансовой системы? Это первая костяшка домино?
Doug: Вполне может быть. Но я должен сказать, что находясь здесь, в Пунта-дель-Эсте в Уругвае, я только что обедал с несколькими испанскими застройщиками. У них, вообще-то, довольно значительные активы, и они вообще не выглядят обеспокоенными. Я был удивлен; это богатые, умные люди. Но они похожи на большинство американских налоговых рабов, которые считают, что Бернанке (Bernanke) есть до них дело, и что он может все исправить. Эти парни видят проблемы, но они думают, что Кристин Лагард (Christine Lagarde) и ее дружки-бюрократы все починят. Они видят, что цены на недвижимость в Испании упали на 50%, и думают, что пора ее покупать. Я, конечно же, считаю, что еще слишком рано. Лучше дождаться массовых беспорядков. Многие из этих домов загорятся от «коктейлей Молотова».
L: Это довольно странно. Если говорить о европейцах, то больше всех волноваться должны испанцы и итальянцы, а эти испанские парни вообще не проявляли беспокойства?
Doug: Они были настроены довольно оптимистично. Будь я в Европе, я бы первым делом побежал в свой банк. Но я не слыхал ни о каких набегах вкладчиков в Европе. Однако когда это произойдет, правительственные печатные станки заработают еще усерднее, чем сейчас, и у людей возникнет вопрос, что делать со всеми этими наличными. Многие – подобно моим испанским друзьям, с которыми я сегодня обедал – рассматривают недвижимость как вариант вложения капитала, который не может просто закончиться и улететь. Конечно, это так. Но недвижимость требует серьезных текущих расходов, и цены могут упасть, если нет покупателей; существует громадный риск потери ликвидности, связанный с чрезмерными инвестициями в недвижимость. Это вновь возвращает нас к золоту.
L: Кое-кто говорит, что усиление недоверия к банкам в Европе может, по сути, оказать медвежье давление на цену золота. Европейцы, которым придется перемещать крупные суммы наличных, будут покупать доллары, а многие люди все еще запрограммированы на продажу золота при росте курса доллара.
Doug: Это возможно, но я не вижу причин для серьезного падения цен на золото в данный момент. Правда.
Я только на прошлой неделе встречался с приятелем в Кафайяте – очень интересным человеком, который управляет проектом по разведке месторождений золота в южной провинции Демократической Республики Конго Киву. Он говорит, что по всей Киву полно китайцев, скупающих золото у «черных старателей», заказывая по 40-50 тысяч унций в месяц – и они платят по Лондонскому фиксинг споту. Очевидно, это происходит при поддержке самого китайского правительства, и это позволяет им сливать доллары с рынка и возить домой золото. У китайцев оказалось очень много долларов, избавиться от которых и не вызвать паники они не могут, так что это вполне разумно. В действительности, это очень умно с их стороны.
И это только один пример из одного места. Так что нет, я не считаю, что золото подешевеет.
L: Хорошо. Мы уже знаем, что ты рекомендуешь покупать золото из предосторожности; существуют ли еще какие-то инвестиционные последствия?
Doug: Ну, я уже говорил о кипрском фондовом рынке. Этим я бы мог заняться, будь я моложе – завтра же прыгнул в самолет и отправился искать возможности для кризисного инвестирования в тот момент, пока почти нет других продавцов.
Если говорить в общем и целом, я должен снова напомнить, что грядет остальная часть урагана, и эта буря будет гораздо хуже, чем в 2008 году. Инвесторы, которые не готовятся к шторму, потонут вместе со своими судами.
Знаешь, мои друзья-испанцы еще сказали, что все больше и больше людей подумывают о переезде в Южную Америку. Жить там намного дешевле, меньше регулирования, налогов, а возможностей – больше. Я считаю, другие европейцы – все европейцы – должны подумать о том, чтобы последовать их примеру.
L: А народ в Штатах?
Doug: И они тоже. В США все выглядит спокойнее, но правительство в той стране, что некогда была Америкой, стало гораздо более влиятельным, агрессивным, заносчивым, жадным и безжалостным, чем правительства в Европе.
Я бы сказал всем людям во всем мире, что банкротство Кипра – сродни банкротству Credit-Anstalt Bank в Австрии, который рухнул в 1931 году и запустил банковский кризис, который последовал за обвалом фондового рынка в 1929 году, а затем Великую депрессию. Нужно иметь план на случай дальнейшего кризиса и усугубления Величайшей депрессии, которая уже началась – и уже сейчас начать предпринимать конкретные шаги для реализации этого плана.
Я не могу точно сказать, когда грядет следующее большое падение, но оно будет.
L: Хорошо, Даг. Что ж… еще один веселый разговор – но важный, как я считаю.
Doug: Всегда рад.
Справка Marketsignal.ru: Даглас «Даг» Кейси – американский экономист, сторонник свободного рынка, автор нескольких финансовых бестселлеров. Он является основателем и председателем компании Casey Research, которая продает финансовую и рыночную аналитику по подписке со специализацией на энергетике, металлах, горнорудном производстве и информационных технологиях. Его книга Кризисное инвестирование (Crisis Investing) стала бестселлером #1 в престижном списке New York Times в 1980 году и стала финансовым бестселлером года, продав 438,640 экземпляров. За свою следующую книгу Стратегическое инвестирование (Strategic Investing) Даг получил самый большой аванс, когда-либо заплаченный за книгу по финансам в то время. В 2009 году в своей речи под названием «Мои мытарства в третьем мире» он предложил приватизировать небольшую страну и сделать ее публичной компанией на нью-йоркской фондовой бирже.
Источник: Goldenfront
